Translate

суббота, 21 мая 2011 г.

Максимилиан и Хуарес: корреспонденция

19 июня 1867 года, в городе Керетаро, штат Керетаро, по приговору военно-полевого суда был расстрелян император Мексики Максимилиан Габсбург с двумя своими соратниками, которых Мексика считает предателями - генералами Мигелем Мирамоном и Томасом Мехия.




Город Керетаро имеет особый статус    -  именно там вершилась мексиканская история, когда ей уже не оставалось места в столице Мексики. Там был расстрелян Максимилиан, там пятьдесят лет спустя была принята Революционная Конституция Мексики...

После того, как в сентябре 1862 г. Франция объявила войну Мексике, император Максимилиан, ставленник Наполеона III, стал заложником своей несчастной судьбы, и превратился во врага мексиканского народа.  В мае 1867 г. последний оплот императора - город Керетаро был взят республиканскими войсками, император был захвачен в плен и расстрелян.

При жизни Максимилиана, когда в течение трех лет император занимал трон Мексики, он обратился с приглашением к Бенито Хуаресу, чтобы тот занял место премьер-министра во вновь образованном  про-французском правительстве.  В это время законное республиканское правительство Мексики находилось в изгнании, а сам Бенито Хуарес по-прежнему находился в должности президента Республики, приняв на себя руководство сопротивлением французским интервентам.  Бенито Хуарес отказался от приглашения Максимилиана, указав что оно исходит от "иностранного агента".

После поражения Максимилиана, перед расстрелом тот напишет свое последнее письмо к Хуаресу, которым призывает того приложить все усилия, чтобы достичь в Мексике мира и согласия.

ПИСЬМО БЕНИТО ХУАРЕСА МАКСИМИЛИАНУ:



""28 мая 1864 г.
Монтеррей

Уважаемый сеньор:

Вы мне направили конфиденциальное письмо с борта фрегата «Новара», помеченное 2 числом текущего месяца. Учтивость требует, чтобы я ответил на него, хотя, как вы понимаете, особая и ответственная должность президента Республики поглощает все мое время, и лишает меня отдыха даже по ночам.

Французский разбой поставил под угрозу нашу государственность, и я, согласно своим принципам и данной мною клятве, обязан поддерживать целостность своей нации, ее суверенитет и независимость. Мне пришлось умножить усилия, чтобы достойно нести ту ношу, которую мне доверила нация. Тем не менее, я намереваюсь ответить, хотя и кратко, на основные пункты Вашего послания.

Вы говорите мне, что «оставили в Европе преемственность трона, свою семью, друзей, все свое имущество и, что самое главное для человека – свою Родину, и приехали с доньей Шарлоттой в эти далекие и незнакомые для Вас земли, повинуясь лишь неожиданному зову нации, которая возложила на вас свои упования на будущее.» Я искренне восхищен вашим благородством, хотя с другой стороны, меня в вашем письме несказанно поразила фраза «неожиданному зову», потому что раньше я полагал, что когда предатели нашей страны, приехав в замок Мирамар, сделали Вам от своего имени предложение короны Мексики, скрепленное подписями десяти народностей нашей страны, то Вы во всем этом усмотрели фарс, недостойный того, чтобы умный и честный человек принял его всерьез. В ответ на это абсурдное предложение Вы попросили, чтобы нация выразила свою свободную волю посредством всенародного голосования. Это было невозможно, однако сама просьба свидетельствовала о том, что она исходит от человека достойного.

И каково же было мое удивление, когда я увидел что Вы все-таки прибыли на мексиканскую землю, хотя ни одно из требуемых Вами условий не было выполнено, и одобрили весь тот фарс, который устроили предатели: Вы заговорили их языком, наградили их, и приняли к себе на службу таких бандитов, как Маркес и Эрран, и окружили себя людьми самого опасного сорта из всего мексиканского общества. Откровенно говоря, я был обманут в своих ожиданиях, ибо я полагал, что Вы принадлежите к тому чистому типу людей, которые не поддаются разрушающему влиянию тщеславия.

Вы любезно пригласили меня в город Мехико, куда Вы направляетесь чтобы устроить там конференцию, вместе с другими значительными лицами Мексики, которые в настоящее время находятся в состоянии войны, и обещаете организовать нам достойный эскорт во время нашей поездки, выполняя данное Вами слово чести, ваши публичные обещания, и вашу честь в качестве гарантии нашей безопасности.

Я не могу, сеньор, ответить на ваше приглашение. Мои официальные обязанности мне этого не позволят. Однако, если бы в рамках исполнения своего общественного долга я бы все-таки смог принять похожее приглашение, то на гарантию публичных обещаний, на слово и честь агента Наполеона нельзя было бы положиться, ибо они исходят от человека, чья безопасность находится в руках предателей, и что этот человек является причиной необходимости подписания Договора в Соледад. Здесь, в Америке, мы очень хорошо знаем цену этим публичным клятвам, этому слову и этой чести – точно так же, как народ Франции знает, чего стоят клятвы и обещания Наполеона.

Вы говорите мне, что не сомневаетесь, что эта конференция – если бы я принял приглашение – принесет мир и счастье мексиканской нации, и что будущая Империя предоставит мне видную должность, и в полной мере использует мой талант и патриотизм.

Мы знаем, сеньор, что современной истории известны имена величайших предателей, которые нарушили свои клятвы, слова и обещания; они предали своих сторонников, свои принципы, свое прошлое и все то, что является самым святым для человека чести. При этом, предателей всегда вела низменная жажда власти и презренное желание удовлетворения собственных страстей и пороков. Однако тот человек, который сейчас исполняет должность президента Республики, и который вышел из самых темных народных масс - скорее погибнет, если на то будет воля Провидения, но будет бороться до конца, отвечая чаяниям своей нации, и следуя указаниям своей совести.

За неимением времени, я вынужден закончить свое письмо, однако добавлю последнее наблюдение. Иногда людям свойственно нарушать права других людей, завладевать их имуществом, угрожать жизни тех, кто защищает свою государственность, превращать самые чистые помыслы в преступления, а собственным низменным порокам придавать блеск добродетели.

Однако, имеется нечто, недоступное лжи и измышлениям – это последний приговор истории. Она одна нас рассудит.


Бенито Хуарес."
ссылка


ПИСЬМО МАКСИМИЛИАНА К ХУАРЕСУ (ПЕРЕД РАССТРЕЛОМ) 


Дону Бенито Хуаресу
Керетаро, 19 июня 1867 г.

Ввиду моей скорой смерти, каковая является следствием моего желания опробовать новые политические институты, способные положить конец кровавой гражданской войне, много лет терзающей эту несчастную страну, я с радостью отдам свою жизнь, если эта жертва поможет достичь мира и процветания моей новой Родине.

Будучи лично уверенным в том, что на пропитанной кровью и потрясаемой жестокими волнениями земле не сможет быть создано ничего прочного, я Вас заклинаю со всею торжественностью и искренностью, приличествующими моему положению, чтобы кровь, которая я пролью, была последней, и чтобы то упорство, с которым Вы защищали свое дело, одержавшее победу, и которое я по достоинству оценивал еще в прежние годы, было направлено на более благородную цель примирения враждующих сторон и создание прочного и длительного мира в этой обделённой стране.

Максимилиан (подпись)

Комментариев нет:

Отправить комментарий